Обозреватель РИА Новости Наталья Афанасьева написала интересный материал про возможные цензурные ограничения в российской анимации, с мнениями Эдуарда Назарова, Анатолия Прохорова, Елены Черновой и Даниила Дондурея. Интересно было почитать.
—
В Москве открылся Большой фестиваль мультфильмов. Среди многочисленных мероприятий, которые проходят с 26 по 10 ноября – показов, встреч, концертов, мастер-классов, – обращает на себя внимание Anima Campus. Штука не только любопытная, но и, похоже, имеющая практическую ценность в условиях, когда попытки самых разных сил в обществе контролировать творчество и людей творчества становятся все настойчивее.
Отечественная мультипликация никогда не жила в тепличных условиях – и в эпоху советской цензуры, и в новой России за каждый успех ей приходилось расплачиваться творческой кровью. Вывод зкспертов парадоксален лишь на первый взгляд: в условиях запретов и ограничений культура – по крайней мере, русская – раскрепощается и рождает по-настоящему талантливые произведения. В истории отечественной анимации таких примеров сколько угодно.
Шекспир и продакт плейсмент
В Anima Campus пригласили молодых режиссеров и студентов-аниматоров из разных стран – буквально за неделю они должны снять мультфильм. Но это должен быть не просто авторский фильм, а произведение с конкретными требованиями и рядом предъявляемых ограничений. Руководить процессом будут три куратора: режиссеры-аниматоры Елена Чернова, Михаил Тумеля и Иван Максимов.
Елена Чернова, режиссер студии «Пилот», рассказала РИА Новости некоторые подробности эксперимента: «Задание непростое: это пьеса Шекспира, которую нужно адаптировать для зрителя дошкольного возраста. В трехминутный фильм следует максимально интеллигентно вписать продакт плейсмент (скрытую рекламу), а именно – корм для кошек. И при этом умудриться не нарушить ни одного закона».
Мультипликаторы считают, что это очень своевременное упражнение – ведь только кажется, что вступивший в силу 1 сентября новый российский закон, защищающий детей от вредной информации, ограничивается забавными цифрами и плюсиками на экране. Теперь проще простого получить возрастные ограничения на детский фильм, которые закроют и без того очень скудные возможности для его демонстрации.
«Получив это задание, мы долго смеялись, потом стали думать, как это все сделать. И я вспомнила, как мой учитель Эдуард Назаров говорил: чем уже рамки, чем больше ограничений, тем интереснее художественное решение», – рассказала режиссер на пресс-конференции, посвященной Большому фестивалю мультфильмов.
Именно эта мысль подтолкнула к дискуссии: не является ли ограничение свободы творческого самовыражения залогом высокого качества конечного продукта?
«Запреты раскрепощают творца»
«Мне кажется, что российская культура устроена чрезвычайно сложным образом и в ситуации абсолютной свободы теряет энергетику и драйв, – считает социолог, киновед, главный редактор «Искусства кино» Даниил Дондурей. – В этом смысле советское искусство имело огромный творческий ресурс. Государство через цензуру усиливало художественные поиски, авторскую недосказанность, сложность. Запреты не закрепощали творца, а раскрепощали его.»
В 1966 году на худсовет, где обсуждался игровой фильм «Сказка о царе Салтане «, был вызван режиссер Александр Птушко, и его строго спросили: «Вот у вас там утверждается, что «за морем житье не худо». Как это «не худо», если мы знаем, что там все загнивает?»
В Советском Союзе цензурой занимался Главлит – тогда упор делался на идеологию и военные секреты. Насилие и дурные привычки на экране никого не смущали. Особенно если это были «наши» привычки и «наше» насилие.
В золотые годы «Союзмультфильма», когда там снимали свои шедевры Эдуард Назаров, Юрий Норштейн, Роман Качанов, Федор Хитрук и другие великие режиссеры, запретить можно было все, что угодно. «В те годы все были одержимы шпиономанией, – вспоминает Эдуард Назаров, – очень следили, как бы не выдать какую-нибудь государственную тайну». Что особенно хлопотно, если ты никакой тайны не знаешь.
«Изворачивались каким-то образом. Нам приходилось применять эзопов язык, чтобы обойти идиотские указания, штампованные ограничения. Что запретно, то и сладко – кино становилось более остроумным», – говорит Эдуард Назаров.
Даниил Дондурей считает, что традиционная «двухмерность» русской культуры является ее мощнейшим творческим инструментом. «Здесь всегда всего по два: законодательное регулирование и «по понятиям», язык официальный и язык неформальный, культура официальная и оппозиционная». По мнению социолога, в этом и заключен «гигантский ресурс русской культуры, который в эпоху свободы плохо работает».
Нынешним творцам-мультипликаторам еще предстоит узнать, в какую эпоху они вступают. Законодатели обещали оставить курящего Волка в «Ну, погоди», но будет ли проявлена подобная гибкость и в будущем – неясно. Одно хорошо: нынешние законодательные инициативы, запрещающие анимационным героям курить или бродяжничать, хоть и звучат немного нелепо, но все-таки более или менее понятны для художника. И еще: в эпоху интернета цензору очень трудно остаться анонимным, как это было в советские годы, когда ведомственная инструкция строго запрещала цензорам контактировать с авторами.
«Как-нибудь снова выкрутимся»
Появятся ли в связи введением новых ограничений, запретов и определенных общественных одержимостей новые «Карлсоны» и «Винни-Пухи», «Жил-был пес» и «Ежик в тумане»? Может быть, законодательные и общественные процессы в нашей стране как раз и преследуют цель взбодрить отечественных аниматоров – да и вообще творческих людей?
«Я не думаю, что они хотели помочь русским художникам воодушевиться, они решали свои конкретные задачи, связанные с усилением уважения к государству», – полагает Дондурей. Но не исключает, что именно так, в результате, и произойдет.
А вот художественный руководитель проекта «Смешарики» Анатолий Прохоров вообще полагает, что настоящий художник не зависит от внешней власти. И предлагает вспомнить пушкинские слова о том, что художника можно судить только по тем законам, которые он поставил «сам над собой». Они более жесткие, чем все общественные и государственные.
«Поверьте, по большому счету, для художника, для его нервов , души, ощущений, нет никакой разницы: запреты, цензура или продакт плейсмент, давление деньгами или имиджем – все это одно и тоже», – сказал Прохоров. И снова напомнил знаменитые слова А.С.Пушкина: «зависеть от толпы, зависеть от народа. Не все ли мне равно?».
По мнению Прохорова, одного из основателей студии «Пилот», которая рождалась как некая оппозиция официальному государственному «Союзмультфильму», внутри настоящего творца так много «боли, проблем, требований к самому себе, что ему некогда усмотреть, какая на дворе эпоха и какие нынче законы».
Умудренный опытом режиссер Эдуард Назаров выражает эту мысль более лаконично: «Как-нибудь снова выкрутимся».
Автор: Наталья Афанасьева
Оригинал материала размещен на сайте РИА Новости.
