Евгений Мигунов: Об Амальрике и Полковникове

Сегодня, 8 июля, исполняется 115 лет со дня рождения Леонида Алексеевича Амальрика. К этой дате мы решили обнародовать ранее не публиковавшийся фрагмент воспоминаний Евгения Тихоновича Мигунова о совместной работе с Л.А. Амальриком и В.И. Полковниковым над фильмом «Волшебный магазин».

Материал, взятый из рукописных тетрадей Е.Т.Мигунова «О, об и про…», предоставлен историком анимации Георгием Бородиным.

Есть у меня должок, который всё никак не отдам. Про всех написал, а про того, кого считаю самым порядочным из всех встречавшихся мне людей, не «гугукнул»…

+++

Были сделаны мной на досуге две куклы-«бибабо». Обе – с портретным сходством. Обе надевались на руки и могли двигаться при любом ракурсе или движении пальцев, всунутых в корпус, принимать характерные, очень похожие позы.

Головки были вырезаны перочинным ножом из берёзовых полешек. (Помню, я «дежурно» острил: «А из чего же ещё можно сделать режиссёра?..»)

Костюмы – сшиты из подходящих лоскутов.

Они немало потешали сотрудников студии и даже послужили основанием для того, чтобы дирекция приняла решение доверить мне постановку одного из первых объёмно-кукольных фильмов¹.

У меня сохранились они: лежат где-то на полатях², как на задворках памяти. Грязные, состарившиеся, необихоженные…

Одна из них изображал[а] режиссёра, с которым меня столкнула производственная судьба – Леонида Алексеевича Амальрика³ (1905 года рождения).

Другая – его коллегу и партнёра Владимира Ивановича Полковникова⁴. Тот – помоложе.

Помню, что когда вырезал их и фактурил – никак не получался РОТ у Амальрика. Хоть он был и очень характерной и определённой формы – чувственный, с задорно и сатирически оттопыренной и как бы подсюсюкивающей нижней губой, не выпирающей, впрочем, за общую яйцевидность скруглённого его лица, он никак не удавался. Потом я понял – почему.

Дело в том, что в быту и разговоре по делу Л.А. был абсолютно безэмоционален. Суть дела и мысли он излагал вполголоса, очень убедительными и мотивированными немногословно доводами, сверяясь глазами с реакцией собеседника. И только закончив мысль и осознав её ценность и оригинальность (словом – довольный собой), он громко и несколько «крякающе» переспрашивал («по-генеральски»): «ЧтЭ? А?..» — и, выключаясь из бытия, посапывал довольно носом и поводил взором по сторонам. Собеседника он в этот момент не ощущал и не видел.

Я называл этот момент – «токованием»…

Было такое ощущение, что в этот момент вполне возможно было подкрасться к нему вплотную, как к глухарю, и он этого не заметит.

Иногда он, к этому, довольно потирал руки, как бы моя их. Рот – вроде, ему был и не нужен. Излишен!

+++

Его коллега – утконосый, худощавый сутуловатый и высокий сероватый блондин, полная противоположность ему по конституции и конструкции, В.И.Полковников – обладал магическим оловянным взором и бледно-голубыми, с очень чёрной точкой зрачка, глазами.

Они были (глаза) очень пустыми, и вместе с тем очень многозначительными. В них можно было вложить любую догадку о внутреннем состоянии (ad libitum).

Он был вяловат в движениях и имел очень большие ступни и вечно подсогнутые колени с мешками на брюках.

Иногда он как бы понарошке удивлялся (то ли иронически, то ли восхищённо): «ЧОрт возьми!» И при этом раскидывал прижатые локтями к бокам длинные кисти рук!

На это Амальрик обычно удивлённо оборачивался всем телом и оценивающе глядел на него…

Именно эти жесты, удивительно психологически похожие на их основные и привычные движения, и повторяли куклы.

+++

Леонида Алексеевича я увидел впервые, придя из ополчения в сентябре 1941 г.⁵

В каком то (репетиционном, что ли) зале стоял строй мужчин разного калибра, похоже, — держащих в руках муляжи «винтовок» и старающихся выглядеть браво, хотя и очень по-штатски.

Ими командовал небольшой суховатый человечек в военной фуражке и форме. Усики-сопливки и сухонькое личико выдавали в нём отставника-«спеца» ещё дореволюционного закала. Это был майор Дулов, командир отряда ПВО студии «Союзмультфильм» (на Поварской)⁶.

Вразнотык, кто куда, послушно поворачивались и подтягивали животы «бойцы».

Один из них, полноватый и очень старательно выделывающий «артикулы», с испуганным и интеллигентным лицом, похожим на лицо Альберта Сорди, отличался ещё тем, что был в очень чистых и блестящих калошах на малиновой подкладке.

Он послушно шёл гуськом в шеренге, излишне стараясь идти «в ногу» и из-за этого шагая одновременно одноимёнными руками и ногами.

Я спросил Тольку⁷ – это «кто да кто?» (Мы только что явились на занятия ПВО и ещё не отрекомендовались, а стояли и смотрели на «экзекуцию»).

Толя мне вполголоса сообщил. Там, по-моему, были Амальрик, Полковников⁸, Давыдов⁹, Коваленко¹⁰, Володя Бочкарёв¹¹, Титов¹², Петин¹³ и ещё кто-то, кого я тогда не запомнил, поскольку все были без галош.

+++

Как режиссёры А. и П. были для меня образцами вкуса и такта. Их милые и очень чистые и простые внешне фильмы «Доктор Айболит» и «Лимпопо»¹⁴ были знакомы мне и раньше.

А песенку доктора Айболита ещё в институте мы с Юркой Бородяевым¹⁵ перелицевали и пели:

«Йырбод роткод Тилобйа,

Но доп моверед тисис

Идохирп к умен ястичел

И аворок и ацичлов,

И кочуж, и кочавреч

И анитялет!..»

Последнее слово мы заменили, поскольку «ацидемдев» произносить было труднее.

Их творчеству была свойственна равноусловность, чёткость, уверенность, безвариантность.

Они как бы видели всё с расстояния.

+++

Правда, тогда мы, находясь под явным влиянием диснеевской лихости и смачности, излишней деформации и пересола в динамике, воспринимали простоту как примитивность, а глубину мысли – как скучное дополнение к сюжету.

Сейчас, на расстоянии, я вижу всё это совсем по-другому, и мне стыдно за недооценку и юношеское непонимание и незрелость свою.

А может быть, была и действительно вялость и отсутствие бешенства и вихревого начала в их чистых и незатейливых внешне картинах.

+++

Наши пути не перекрещивались и ограничивались «здравствуйте» и «прощайте». Тем более, что мы дежурили на крыше в разные смены, а эвакуация и вовсе сделала невозможными контакты почти до конца войны¹⁶.

+++

Находящийся не у дел Л.А. сделал суховатые и малоизобретательные эскизы Брумбергам для «Синдбада-морехода»¹⁷.

Из них я вынес, что он – сухарь, но имеет какую-то ритмическую систему прикосновения кистью при фактурной обработке эскиза или фона, зна[я], куда надо поставить [камешек] или штришок. Рацио перевешивало интуицио.

Потом, параллельно работая – мы с Толей и Романом Давыдовым над фильмом Пащенко¹⁸ «Песенка радости»¹⁹, а они – с Трусовым²⁰ над «Серой Шейкой»²¹, провели бок о бок год-полтора и одновременно «пробили стену» тем, что первые в истории советского кино получили премии на кинофестивале в Венеции²².

+++

Был у нас в Студии общий любимец. Его и нельзя было не любить – «пан Чайковский».

Сухонький, маленький, опрятненький, с усиками по губе и «фиксой» — золотым зубом, шрифтовик.

Обладающий чисто мужским ёрническим чувством юмора, анекдотист и циник, прекрасно знающий слабинку жизни нашей, Женька был просто нашим кумиром и бытовым идеалом. Он просто располагал к общению и выпивке с ним.

Я и сейчас его вспоминаю с невероятной симпатией и ностальгической тоской.

Это был почти невозможный джентльмен в наше время и в нашем быту.

Человек чести и долга. Безукоризнен и непродажен. Аполитичен и брезглив к карьере и карьеристам. Философ, мудрец и циник.

Был он и неким цементом, склеивающим осколки порядочного, сохранившиеся в душах кое-кого из нас.

Был он и мещанин, традиционер, близкий нам тем, что знал и соблюдал обычаи наших недалёких предков: заварную пасху, наливки, кислые шти с копчёной свининой, застолье, похмелье… В общем – человеческое.

На праздники мы собирались вокруг него, как стерженька – хрупкого, но очень вертикального (до тех пор, пока он был толерантен).

Там мы и подружились с Л.А. и его милой и очень человечной женой Надей.

Надеждой Михайловной Приваловой²³ – «мультипликаторшей-психологисткой» — нежной и обаятельной, лукавой и хитрющей, честной и сочувствующей…

Она обладала очень большим запалом жизнерадостности и юмора. Легка на разговор, понятлива и совсем не обидчива.

Впрочем, для этого попросту – не было причин. Потому что я не знаю человека, которому бы захотелось ее обидеть. Ну, просто – не за что! Это всё равно, что обидеть канарейку или крольчонка.

С ней можно было поговорить на любую тему о любом предмете или человеке. Она иногда лукаво и укоризненно грозила пальцем, если я в разговоре допускал излишнюю категоричность или бестактность.

Она любила посплетничать, но изящно, безвредно для объекта сплетни и бескорыстно.

Поощряла слабости человеческие и понимала их.

С Леонидом Алексеевичем это была идеальная пара. Они упоённо танцевали, заботились, как голуби, друг о друге и, похоже, никогда и ни по какому поводу не скандалили. Впрочем, разногласия по работе у них иногда возникали. Но – в пределах нормы. И даже – меньше. Скорее – от досады на неудачу.

+++

Я представляю, какую трагедию пришлось пережить дорогому Леониду Алексеевичу, когда жизнь безжалостно и неожиданно поднесла ему удар.

Это был тот случай, когда я, беззаветно и преданно любя их обоих и зная их слитность и взаимозависимость, не мог найти в себе силы, чтобы хотя бы звонком выразить свое сочувствие или соболезнование.

Мне казалось, что звонить и говорить с ним об ЭТОМ просто нельзя. Убитого нельзя убить дважды. Это – бессмысленно. Это – даже жестоко!

+++

Позже, когда он, по его словам, уже «оброс шерстью», я попросил у него прощенья за бегство от его горя. Он сказал, и от души, что он вполне понимает мой образ мысли и, наверное, поступил бы так же, если бы аналогичное постигло и меня. Потому что – и отношения таковы, что лучше не думать. Жить, как животные, не знающие, что их ждёт…

Да. Большое горе старость и одиночество.

Он часто и с тоской просит меня: «Женя! Ну ты звони иногда. Звони!..» А я – не звоню. Мне стало не хватать времени даже на сочувствие. И всё-таки звоню. Хоть мне и говорят – не расстраивай своими соплями человека, не лезь в душу. Ему и так плохо.

А кому из нас – хорошо?..

+++

Конечно, я как художник и стилист не подходил ни Л.А., ни В.И. в качестве сотрудника и сомышленника.

Но «Волшебный магазин»²⁴ — сценарий, написанный для них Сутеевым²⁵, – требовал какого-то универсала, способного соединить в рисунке многое.

Мне не показался удачным выбор меня на роль постановщика. Хотя я был очень польщён. И раскадровку, порученную мне и вчерне намеченную «Станиславским и Данченко», выполнил с блеском и быстротой невероятной. Как и с невиданным подъёмом.

Получились вроде у меня и типажи для худсовета, и изящные, но скучные эскизы.

«Нестыковка» произошла при объединении плоскостности, к кот[орой] стремились режиссёры, и объёмности и стереоскопичности, которая была свойственна мне.

И, конечно, известная робость в предчувствии обоюдного непонимания в перспективе наших взаимоотношений.

Я был «своим» по духу, но чужим по «монастырскому уставу».

+++

Ещё, надо сказать, в студийной практике почти не было удач в реализации «положительного» персонажа.

Особенно – ребятишек. Героев фильма, кот[орый] мы собирались делать.

Рисовались «чмуры» или большеголовые уродцы. Ваня и Маша Кнопочкины²⁶ уже продемонстрировали свою психологическую неопределённость и неспособность к переживаниям.

Кроме того, существовало парализующее мнение о том, что даже Дисней не может сделать «положительных».

В общем, учитывая «имеющееся мнение» о том, что нам «нужон реализьм» и «наши советские дятишшки», надо было рисовать ангелов во плоти.

Что я и сделал. Насколько мог. Уродливость, естественно, усилилась в прорисовке.

+++

Конечно, работа была адовая.

Все, кто [понимал] тонкое слюнявое движение и лирический психологизм, рисовать не умели.

Тот, кто должен был рисовать не очень точно нащупанного «Мага-завмага», — тоже рисовал «не «ах»» (Хитрук²⁷).

Когда началась работа над мультипликатом, одно расстройство сменяло другое: ничего ни у кого не получалось.

Спокойные и нейтральные планы, почти статические, ещё как-то смотрелись. Но любые попытки безэклерной динамики – мимической и жестовой – были уродливыми даже в черновой фазовке.

Даже старик «Маг-завмаг», очень здорово сделанный Вициным²⁸ на фонограмме, при одушевлении Хитруком был уродливым крабом – горбатым и парализованным.

Оставалось «купить картуз и уехать за границу»²⁹!..

+++

Тут помогло одно обстоятельство. Очень умная и тонкая, взрослая и по-своему красивая и таинственная мультипликаторша с курсов Татьяна Таранович³⁰, по-своему талантливая и проявившая себя на «положительных сценах», как и её подруга Рена Миренкова³¹, были ангажированы на работу по мультипликату.

После неудачных попыток и отчаяния я был вынужден вмешаться в гущу их творческого процесса. Помочь им хотя бы в рисунке основных положений.

Я уже прибегал к подобному раньше (хотя результаты были довольно сомнительными).

С утра я приходил и садился за стол Таранович (она сидела рядом и консультировала). Я брал сделанную е[ю] накануне очень черновую, схематическую разработку сцены и прорисовывал почти начисто все рисунки один за другим, в общем-то, делая за неё мультипликат.

Естественно, что она, благодарная за оказываемую ей помощь (потому что результат всё же оказался совсем недурным), сидя рядом, окатывала меня таким фонтаном обаяния, вздохов и комплиментов моим способностям, что заставила меня поверить в мою неотразимость и чуть ли не гениальность.

Она была довольно хороша собой – типа Татьяны Дорониной. Благоухала дорогими духами и мило и по-кошачьи мурлыкала на возвышенно-духовные и философские темы.  Рядом сидевшая Рена, тоже работавшая над аналогичным материалом и тоже не могшая быть брошенной на произвол судьбы, поддерживала разговоры и атмосферу обожания и переоценки моих способностей, за что – тоже получала от меня творческое вспомоществование.

Её рисунки я правил с меньшим энтузиазмом, ибо она уже была под началом Гриши Козлова³² и с ним же развлекалась в свободное от работы время.

И была – не в моём вкусе.

Но, чтобы не было подозрения (а дело происходило в большой комнате) в пристрастии или в моей дурости и предвзятости, я делил своё внимание поровну.

В общем, меня охотно охмуряли (деньгами я не брал!), а я охотно поддавался, ибо мне это льстило.

При такой сексуально-теоретической технологии работы дело сдвинулось и на общем агрофоне (дерьмовом) обрело некую качественную окраску. Для дураков это даже казалось достижением.

Правда, сцены эти, довольно живые и «смотрибельные» в черновом виде, свободном рисунке и незавершённости, казавшейся перспективнее, были потом возвращены на землю железной рукой Ольги Сысоевой³³ и обрели уже знакомые черты «снегурочек» и «царевен – царь-девиц». Но перед обедом их смотреть было ещё можно. И, даже жёсткие и залитые цветом, они не производили уж слишком отталкивающего впечатления. Наоборот – зализанность и робость их действия, анемичность и вялость сняли весь юмор, заложенный в сценарии Сутеева.

Нина³⁴ моя, очень озабоченная, как ей казалось, моим «романом» с интеллигенткой-вампиршей, ходила иногда зарёванная и грустная. (Тем более, что молва не преминула приписать нашим с Таранович отношениям известный смысл).

Конечно, лёгкое увлечение и компенсирующий мои производственные затраты флирт я культивировал, насколько мог, но серьёзно я совсем не задумывался о чём-то большем.

+++

Надя, видя, что дела подвигаются и пользу картине это приносит, хитро поощряла и раздувала «пожар любви», втравив в него для катализа и В.Г.Сутеева, уже раньше заобожавшего Татьяну и млевшего при её виде.

Она думала этим подогреть меня и его.

Ну, баба есть баба…

+++

А с «Магом-завмагом» дела были ещё хуже. Он оказался очень зажатым в панцирь сутулости и, обрезанный прилавком (так уж придумали мизансценировку режиссёры), был вообще нерисуем.

Правда, нашлась одна художница – Ирина Башкова³⁵, талантливая выпускница курсов прорисовки, где я преподавал. Она поняла схему и характер моего создания и одна из всех справилась с прорисовкой.

Конечно, первые производственные сцены я рисовал за Ботова³⁶, который рисовал их за Хитрука, а Хитрук только рассчитывал и записывал болваночные разработки. Башкова, рисуя за мной, в ряде сцен добилась того, что хотелось.

Позже, когда мы увидели диснеевского «Пиноккио», я убедился, что диснеевщина возникает из технологии работы на целлулоиде и из-за того, что персонажи Диснея стереоскопичны и живут не на плоскости, а в пространстве экрана.

Старик «Маг-Завмаг» был родным братом диснеевского папы Карло³⁷, которого я до этого и слыхом не слыхивал, и видом не видывал.

Бедная Ирина очень рано и трагично умерла через два года после нашего с ней знакомства.

+++

Режиссёры раскололись во мнениях. Появилось что-то третье, на что ни один, ни другой не рассчитывали и не надеялись.

Схематичность «Айболита» (я, кстати, пробовал прорисовывать в простое сценки для их картины, и неуспешно: слишком живо и объёмно) не соблюлась. Старик был живее по рисунку, но схематичнее, и более вялый по движению, [но] этого требовала материальность его трактовки.

Полковников прихварывал. А потом – «зопил» (он вообще – был подвержен). Леонид Алексеевич возмущался молча. Я – вылез и выдал ему (В.И.) «бенц» за всех. Похоже – поругал их между собой, и с этой картины альянс их распался.

По-моему, они разошлись бы и без меня.

+++

Полковников делал стилистически более цельные картины после их разрыва.

Наверное, его графическая культура была более совершенна и равнообусловлена.

Может быть, и художники его были более послушными и понятливыми.

Леонид Алексеевич – забуксовал. Дамское начало (Сазонова Таня³⁸ и Надя) внесл[о] оттенок самодеятельности в графику. Некую аморфность и эклектику, справиться с которой Л.А. не смог.

+++

Несмотря на выговор за «пьянку», В.И. относился ко мне всю оставшуюся недолгую жизнь очень вежливо, с подчёркнутым уважением.

Уважением, похожим на иронию, которую я так и не смог определить в его голубых и ничего не выражающих глазах.

Не было в них ничего похожего и на издевательский оттенок. Но я не верил и в искренность его восхищения моими успехами.

Я не помню, когда он умер³⁹. Не был на его похоронах.

Но с большим уважением (запоздалым и непрочувствованным) отношусь к его трудам и результатам – добротным, строгим и чистым стилистически и академически.

+++

Леонид Алексеевич – добрейший, одичавший, не желающий возрождения, обрекший себя на доживание, похоже – даже кокетничающий этим, живёт одиноко, варя себе обед, обходясь без общества, телевидения, газет.

«Я – оброс шерстью и иначе не могу. Так всё сложилось, и другого выхода нет.

Звони мне, Женя, иногда. Звони!»

Надо обязательно навестить его!

Сволочи всё-таки мы.

Каков хозяин, таков и слуга[?]

+++

[P.S.] В октябре 1997 г. Л.А., прожив 95 лет⁴⁰, скоропостижно скончался – один, в коридоре дома. Из-за невозможности проводить его в последний путь помянули его за столом на кухне.

—-
Публикация и комментарии Г.Н.Бородина.

1. Имеется в виду кукольная картина Е.Т.Мигунова «Карандаш и Клякса – весёлые охотники» (1954). О работе над ней см.: Мигунов Е.Т. Работа в кукольной мультипликации: «Киноведческие Записки», № 73, 2005 г., сс. 310-332.
2. При осмотре квартиры Е.Т.Мигунова после его кончины в 2004 г. куклы найдены не были.
3. Амальрик Леонид Алексеевич (1905-1997) – художник и режиссёр советского мультипликационного кино, Заслуженный деятель искусств РСФСР (1965), награждён призом им. В.А.Старевича за выдающиеся достижения в анимации (1997).
4. Полковников Владимир Иванович (1906-1982) – художник и режиссёр советского мультипликационного кино, Заслуженный деятель искусств РСФСР (1969). В 1938-1941 и 1946-1953 гг. работал как режиссёр киностудии «Союзмультфильм» совместно с Л.А.Амальриком.
5. Имеется в виду производственная практика студентов художественного факультета ВГИКа на киностудии «Союзмультфильм» в сентябре-октябре 1941 г.
6. Студия «Союзмультфильм» занимала здание теперешнего Театра-студии киноактёра на углу ул. Чайковского (теперешний Новинский бульвар) и ул. Воровского (ныне – Поварская).
7. Толька – Анатолий Пантелеймонович Сазонов (1920-1991), сокурсник Е.Т.Мигунова по ВГИКу, сын известного режиссёра-мультипликатора П.П.Сазонова. Художник-постановщик киностудии «Союзмультфильм», иллюстратор книг и журналов, сценарист, кандидат искусствоведения, профессор, педагог, заслуженный художник РСФСР (1972). См. о нём: Мигунов Е.Т. О, об и про… ВГИК, 1939-й и другие годы.: «Киноведческие Записки», № 68, 2004 г., сс. 324-362.
8. Вероятно, ошибка. По воспоминаниям современников, к сентябрю 1941 г. В.И.Полковников был уже мобилизован в ряды РККА.
9. Давыдов Роман Владимирович (1913-1988) – художник-мультипликатор и режиссёр (с 1956) киностудии «Союзмультфильм», Заслуженный деятель искусств РСФСР (1980). См. о нём: Мигунов Е.Т. О Романе Давыдове. Каталог-альманах Открытого российского фестиваля анимационного кино, 2001 г., сс. 133-135.
10. Игорь Коваленко – художник-мультипликатор киностудии «Союзмультфильм», погиб на Великой Отечественной войне.
11. Бочкарёв Владимир Валентинович (1908-1942) – художник-постановщик киностудии «Союзмультфильм», погиб на Великой Отечественной войне.
12. Титов Борис Яковлевич (1915-?) – художник-мультипликатор.
13. Петин Борис Николаевич – художник-мультипликатор киностудии «Союзмультфильм», начальник мультцеха.
14. Ошибка. Имеется в виду фильм Л.А.Амальрика и В.И.Полковникова «Лимпопо» (1939). Его продолжение («Бармалей») было завершено уже после начала войны, в августе 1941 года.
15. Бородяев Юрий Фёдорович (1917-1981) – оператор документального кино и телевидения.
16. Л.А.Амальрик не эвакуировался вместе с «Союзмультфильмом» и зимой 1941-42 гг. продолжал режиссёрскую работу в Москве. В 1942 был призван в РККА, позже работал на киностудии «Воентехфильм», на «Союзмультфильм» вернулся в 1946 году. Е.Т.Мигунов был эвакуирован вместе со ВГИКом в Алма-Ату (1941-1943), по возвращении в Москву работал на «Союзмультфильме».
17. «Синдбад-мореход» — рисованный фильм сестёр Валентины и Зинаиды Брумберг (1944). Эскизы Л.А.Амальрика к этой постановке сохранились, частично находятся в фондах ГЦМК.
18. Пащенко Мстислав Сергеевич (1901-1958) – художник и режиссёр советского мультипликационного кино, книжный график, работал на студиях «Ленфильм» и «Союзмультфильм» (с 1942). Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957).
19. «Песенка радости» — рисованный фильм М.С.Пащенко (1946, художники-постановщики – Е.Т.Мигунов и А.П.Сазонов, ассистенты режиссёра – Р.В.Давыдов, Л.Н.Попов, П.П.Репкин).
20.  Трусов Александр Ефимович (1912-1988) – художник-постановщик рисованного кино. Работал в группе Л.А.Амальрика и В.И.Полковникова в 1946-1951 гг., позже сотрудничал с Л.А.Амальриком (1954-1956) и В.И.Полковниковым (1959-1961) отдельно.
21. «Серая Шейка» — рисованный фильм Л.А.Амальрика и В.И.Полковникова (1948, художник-постановщик – А.Е.Трусов).
22. «Песенка радости» получила грамоту и Малую бронзовую медаль VIII международного кинофестиваля в Венеции в 1947 году, «Серая Шейка» была награждена на фестивалях в Канне (Франция, 1949), Готвальдове (Чехословакия, 1949), Марианске-Лазне (Чехословакия, 1949), Бомбее (Индия, 1952). Сведений о награждении «Серой Шейки» в Венеции нет.
23. Привалова Надежда Михайловна (1908-1976) – художник-мультипликатор и художник-постановщик (с 1957) рисованного кино, жена Л.А.Амальрика.
24. «Волшебный магазин» — рисованный фильм Л.А.Амальрика и В.И.Полковникова (1953).
25. Сутеев Владимир Григорьевич (1903-1993) – художник, режиссёр (1931-1948) и сценарист мультипликационного кино, детский писатель, книжный и журнальный график, Заслуженный деятель искусств РСФСР (1965).
26. Ваня и Маша Кнопочкины – персонажи фильмов и сценариев В.Г.Сутеева («И мы на Олимпиаду!», 1940; «Весёлый огород», 1946; «Мы ищем кляксу», 1969 и др.).
27. Хитрук Фёдор Савельевич (1917-2012) – художник-мультипликатор, режиссёр (с 1962) и сценарист мультипликационного кино, педагог, Народный артист СССР (1985), лауреат Государственных премий СССР и иных многочисленных наград. На фильме «Волшебный магазин» работал как художник-мультипликатор.
28. Вицин Георгий Михайлович (1917-2001) – артист кино и театра, Народный артист СССР (1990), озвучил большое количество мультипликационных фильмов, в картине «Волшебный магазин» озвучивал роль Мага-завмага.
29. Цитируется реплика Царя из рисованного фильма И.П.Иванова-Вано «В некотором царстве…» (1957, сценарий Н.Р.Эрдмана): «Пропадай всё на свете! Куплю заместо короны картуз и поеду за границу!»
30. Таранович Татьяна Александровна (1916-1993) – художник-мультипликатор киностудии «Союзмультфильм» (1946-1971).
31. Миренкова Рената Григорьевна (1926-2008) – художник-мультипликатор киностудии «Союзмультфильм» (1946-1982).
32. Козлов Григорий Митрофанович (1915-1988) – художник-мультипликатор, художник-постановщик и режиссёр (с 1960) мультипликационного кино, иллюстратор книг, карикатурист.
33. Ольга Сысоева работала в цехе ФК киностудии «Союзмультфильм», занималась чистовой прорисовкой, обучала начинающих специалистов.
34. Нина – Караваева Нина Романовна (1918-2005), художник-фазовщик, работала на киностудиях «Межрабпомфильм» и «Союзмультфильм», жена Е.Т.Мигунова.
35. Башкова Ирина Михайловна (1916-1953) – художник-прорисовщик киностудии «Союзмультфильм».
36. Ботов Михаил Алексеевич (1910-1975) – художник-мультипликатор, художник-постановщик и режиссёр (с 1960) киностудии «Союзмультфильм».
37. Имеется в виду персонаж Джеппетто из рисованного фильма «Пиноккио» (США, «Walt Disney Productions», режиссёры Б.Шарпстин, Г.Ласки, 1940).
38. Сазонова Татьяна Пантелеймоновна (1926-2011) – художник-постановщик киностудии «Союзмультфильм», дочь режиссёра-мультипликатора П.П.Сазонова, сестра художника-постановщика А.П.Сазонова. В 1958-1969 гг. работала в группе Л.А.Амальрика в паре с Н.М.Приваловой.
39. В.И.Полковников скончался 21 августа 1982 года.
40. Ошибка. Л.А.Амальрик скончался 21 октября 1997 г. в возрасте 92 лет.

Публикатор выражает благодарность А.Л.Атамановой и О.А.Протасовой за помощь в работе над комментариями.